Одноклассник

Голые деревья на опушке, зелёная форма в пыли, танк. Я знаю или не знаю человека на видео? Узнаю́ маленькую голову с круглым лицом, улыбку, имя в подписи. Не узнаю́ огрубевший голос и слова про врагов. Я знала его девять лет, но теперь не могу быть в этом уверена. Ясно только, что мы никогда больше не сможем поговорить.

— Староста и дежурный, подойдите, — зовёт классная. — Хотите сидеть за одной партой?

Не слышала, чтобы учеников спрашивали, с кем они хотят сидеть. Высокие — назад, низкие и с плохим зрением — вперёд. Я где-то посередине. Мальчики рядом с девочками. Двоечники и троечники — с отличниками, чтобы тянулись к среднему уровню.

— Ну, что думаете?

Смотрю на учительницу, потом — на дежурного, его красную повязку на рукаве пиджака. Он смотрит в сторону и молчит.

— Да нет, спасибо, — выдавливаю и возвращаюсь к своей парте.

Я никому не рассказала. Почему классная вообще предложила посадить нас вместе?

В первом классе мы ждали, пока взрослые заберут нас из продлёнки, и слушали «Чёрный бумер». После домашки учительница заплетала нам волосы и распускала свою длинную, до щиколоток, косу. Мы спорили, можно ли завязать узелок в волосах так, чтобы он не развязался. Я верила, что волосы обязательно распутаются. А у одноклассника получилось. Клочок пришлось вырезать.

Когда учительница уходила из класса, мы играли в догонялки. Он загнал меня к стене. Я запрыгнула на парту и замахнулась скакалкой. Резиновый шнур прилетел ему по лицу. Чёрт, я могла лишить его зрения. Он успел закрыть глаза.

Одноклассник не пожаловался, меня не ругали. После таких игр нас заставляли оттирать ластиками чёрные полосы от обуви на линолеуме. А потом мы бегали опять.

На 14 февраля я получила от него валентинку. Один раз, во втором классе. Хранила её в коробке среди других, часто неподписанных, и доставала, чтобы снова прочитать имя, написанное угловатым почерком. На красном складном сердце был нарисован пёс с шариками. Наверное, открытку выбирала его мама. Он хвастался, какая она молодая и красивая.

Однажды одноклассник проводил меня от школы до дома, как провожал других девочек. Нёс два рюкзака: свой и мой. Я не хотела, чтобы нас заметили, и попросила остановиться во дворе дома напротив, за катком. Лежал снег, у моей мамы было хорошее зрение. Скрыться не получилось. Было стыдно, что кто-то помогает мне просто так. Я же должна быть сильной. И мальчишки мне не нравятся. Иногда я до сих пор так думаю.

Наши симпатии друг к другу никогда не совпадали по времени. А может быть, их на самом деле не было. Может быть, мне просто хотелось кому-то понравиться. Мы никогда это не обсуждали и не были по-настоящему близки.